УЛУГБЕК ХАМРАЕВ

on

НЕ ЛЮБЛЮ СЛОВО «ПОЧТИ»…

Он может быть актером, как в детстве, но не любит. Оператором – если предложение покажется интересным. Режиссером музыкальных клипов и рекламных роликов – неплохих, кстати. Только вот приз Ассоциации продюсеров кино и телевидения получил все-таки в области телевизионного кино в категории «Лучшая ОПЕРАТОРСКАЯ работа» за сериал «Мажор». Значит, больше оператор.


Для справки: окончил Всероссийский государственный институт кинематографии. В качестве кинооператора проходил практику в Голливуде. 

Как оператор снял фильмы «Человек-амфибия» (новая версия), «Дневной дозор» (историческая часть), «Гладиатрикс» и «Оратор». Не только в России известен как талантливый клипмейкер.


— Оператор – одна из главных фигур в процессе создания кино. Снимет хорошо – кино получится. Не так?

— В кино работает команда – от простого рабочего до продюсера и режиссера. Здесь все важны. И потом, это в советское время было сложнее, а сейчас столько технических возможностей, что непоправимого практически нет.

— Практика в Голливуде помогла профессии?

— Я совершенно случайно туда попал через американский бизнес-центр в Узбекистане, меня пригласили на телевидение. Я как человек амбициозный сказал: зачем мне телевидение, мне это неинтересно. Они были в шоке.

— Но все-таки поехали. Сколько там находились?

Около трех месяцев. Я в процессе стажировки мог менять ее суть. Можно просто стоять и смотреть, а можно стоять за камерой. Стоять и смотреть не очень интересно, я стремился за камеру, убеждал, даже пытался «топать ногами», доказывая им, на мой взгляд, элементарные вещи, которые они не могли понять. Там, кстати, произошли очень интересные встречи. Я встретил Януша Каминского и с ним пообщался.

Это тот, кто снимал «Список Шиндлера»?

Это тот, кто снял «Спасти рядового Райана» и с кем Спилберг после «Списка Шиндлера» постоянно работает, работает только с ним. Поездка оказалась интересной даже одной этой встречей. Вообще можно назвать ту поездку в Голливуд «взрывом головного мозга», такой скачок вперед! Но когда я вернулся и пытался передать свой опыт нашим, это оказалось невозможно. Поигрался, и все, вот они реалии.


Так остались бы там, раз возможность была.

— Знаете, работать и творить до сих пор возможностей больше тут. Империалистический кинематограф сюда не пришел, от совдеповского кино мы отошли, но что в рекламе, что в музыкальных клипах, что в кино – у нас есть возможность пробовать. И продюсеры пробуют, и режиссеры. Таких экспериментов, которые мы можем делать тут, там никто бы не дал проводить. Такой проект, который сейчас с компанией Цекало я начал снимать, – «Троцкий», там бы нам никто не дал. Сериал в стиле кино. Киноформат. Мы три месяца пытались «достучаться до небес» и разрешение все-таки получили. У нас, по сути, кино только стало зарождаться – то кино, что снимают в Голливуде.

Улугбек, короткое ваше имя как звучит?

Практически уже в 16-17 лет я был Бек. Я крайне редко представляюсь полным именем, исключение составляет только документация, паспортный контроль, особенно в загранпоездках, – на русском так пишется, а на английском звучит иначе, в Америке я сказал им: как пиво есть Beck,s Beer – они сразу поняли.


— С чего начинается ваша работа в кино? Вам принесли сценарий, вы с ним знакомитесь и решаете – беретесь или нет?

Сначала режиссеру и продюсеру предлагается выбрать из, например, трех операторов одного – принцип тендера. Потом уже звонят, беседуют и знакомят со сценарием.

Хорошо, вам принесли сценарий, работа пошла. Но, судя по характеру, вы – максималист, наверняка вам недостаточно тех реалий, которые существуют или предлагаются?

Максималист, да. Постоянно борюсь с ветряными мельницами. Вот когда перестану с ними бороться, карьера моя закончится. Всегда и все хочется по максимуму сделать хорошо и красиво. Я очень требовательный и не только к себе. Могу от других требовать иногда очень жестко, в зависимости от ситуации. Очень люблю работать в своей команде, где друг друга понимают с полуслова, с полувзгляда. А новое место – это другие люди. Особенно не люблю, когда начинают все урезать, уменьшать – типа ты такой профессионал и так можешь снять. Не люблю псевдопрофессионалов. В фильме «Апокалипто» есть хороший, хоть и несколько оскорбительный термин – «почти». Вот я не люблю работать с «почти профессионалами». Если ты не владеешь профессией, не мешай работать остальным. Поэтому я часто бьюсь с ветряными мельницами, а их в наше время много.


Какими вашими теле- и кинопроектами вы довольны? Вы сделали все, что могли, и результат вас вполне устраивает.

Знаете, за последние шесть-семь лет, как раз после моей поездки в Голливуд, появилось много новых форм коммерческого продукта – качество производства из кино стало переходить в телевидение, один за другим растут сериалы. Как-то мне мой приятель, продюсер «Интернов», Заур Болотаев на мое неприятие сериалов и телевидения сказал: «Мы снимаем кино, его никто не смотрит, а сериалы смотрят». Я в прошлом году снял два сериала и два полных метра. И никто про эти два полных метра не слышал, не видел, зато все говорят о «Мажоре». Понятно, что мы зарабатываем, но для творческого человека что главное? Чтобы его творчество получило признание, появился благодарный зритель. Я не говорю о таких масштабных кино, как «Дуэлянт» и «Притяжение». Поэтому сейчас меня интересуют крупные телевизионные проекты. Мы же амбициозны. Что для нас важно? Зритель и понравиться своим соратникам. Как дети, которые хотят похвастаться своими игрушками, рисунками.


Над чем сейчас работаете?

— Мы начали проект «Троцкий», его продюсер – Саша Цекало. Это сериал, мы пытаемся его делать в киноформате, я люблю такой формат – когда каждая серия снимается как полный метр, в таком качестве. Мы только вернулись из Мексики. В этом проекте много хороших актеров – Костя Хабенский, Максим Матвеев, другие. О жизни Троцкого.

Основан на исторических данных?

Это художественный проект, не документальное кино, основан на определенных исторических фактах.

Есть ли кумиры в вашей профессии? Наблюдаете ли за кинопремиями «Оскар», например, согласны ли с кандидатурами победителей ваших номинаций?

— По долгу профессии, даже если мне не интересно, я все равно смотрю. Смотрю новые сериалы, в телевизионный формат ноу-хау быстрее проводится. Смотрю работы не только тех, кто получил «Оскар», но и кто был номинирован. Кумир для меня все-таки Януш Каминский. Мне посчастливилось с ним поработать. Он настолько интересный человек, что ты учишься не только профессии, но и всем мелочам у таких людей. Его отношения в команде, как он себя ведет с другими, культура поведения. Мне интересен Эммануэль Любецки, который снял фильм «Выживший». Очень интересные люди! Я же в свою профессию пришел как актер. На «Узбекфильме» мне намного интереснее была камера и все, что ее окружает, а меня приглашали играть перед камерой. И я соглашался только потому, что можно было побыть в той атмосфере. Я замечал, как люди относятся к работе, как живут этим. Помню, операторы подарили мне увеличитель, чтобы я мог делать фотографии. Конечно, я соглашался сниматься еще и потому, что можно было прогулять школу.

Вот мы и подошли к вопросу, нравилось ли вам играть, быть актером?

— Больше мне нравилось, что и кто еще работает на площадке. К тебе относятся как ко взрослому. И с утра до вечера ты занимаешься тем, чем ты любишь заниматься.

Если сейчас пригласили бы на роль, ответили бы согласием?

Внутри какие-то такие амбиции есть. Но я еще в детстве отказывался сниматься в маленьких ролях. Я, кстати, начал сниматься независимо от деда и дядь, у меня половина семьи – актеры, режиссеры. При этом отец работал в геологии, а мама – в сельском хозяйстве. Меня в кино пригласили в школе. Знаете, ассистенты режиссера ходят, высматривают. Ну так и меня нашли. Школьные друзья до сих пор помнят: «Вот ты не поехал на пробы, а мы поехали». Но я все-таки оказался на площадке, немаловажную роль сыграло то, что туда отвозили на машине из одного конца города в другой, хотелось прокатиться. Я там отвратительно себя вел, потому что надо было, как в школе, выполнять команды – встань там, делай то! Я сказал, что останусь, если они себя не будут так вести. Думал, на этом моя карьера закончилась (смеется). Но нет.

Слушайте, но тогда «Узбекфильм» был сильной компанией, там снимали такие фильмы про басмачей!

Я после школы устроился на киностудию, потому что понимал: не готов поступать во ВГИК. Как раз первый проект, который снимали тогда, был про басмачей, работали каскадеры – такой советский истерн.

Почему среди операторов почти нет женщин, это чисто мужская профессия?

В советское время я даже поработал с оператором Таней Логиновой. Прекрасны Маша Соловьева, Умида Ахмедова. Может, тогда их было не так много, а сейчас операторов-девушек – неимоверное количество!

Вы бы хотели, чтобы на ваше имя как на режиссера или актера шли смотреть кино, как шли на Лебешева в свое время? Если оператор Лебешев – есть что смотреть. Хотели бы вы, чтобы шли на Хамраева?

Конечно, хотел бы! Я учился у Павла Тимофеевича. Да, сейчас мы стремимся больше зарабатывать, но все же главное – это зритель. Тщеславие здесь – как стимул дальнейшего развития, чтобы зрители восхищались, награду получить. Мне очень важно порадовать родителей, которые за меня переживают. Как мать с гордостью за меня ходила после того, как показали сериал «Мажор»!

По поводу окружения и друзей – настоящих всегда немного, у вас так же?

У меня много хороших знакомых, но, когда начинаются в жизни или в творчестве какие-то критические моменты, настоящих друзей, конечно, мало, потому я их очень ценю.

Оцените Хамраева как друга, вы бы выбрали себя в друзья?

Себя сложно оценивать. Я могу быть преданным другом, но способен и жесткость проявить. У меня есть друг, мы работаем с ним вместе и на съемках можем так рассориться, что дней десять не разговариваем – на площадке. Работа закончилась – и мы как ни в чем не бывало общаемся, помогаем друг другу. 

Перед вами на экране, на площадке проходит много разных историй, судеб, жизней. Как бы вы напутствовали нас, женщин, чего лучше не делать, а на что обратить внимание?

— Я не люблю советовать. Могу только объяснить свою точку зрения на примере семьи. Моя жена – Анна Виноградова, продюсер. Сейчас она сидит с ребенком. Я очень ценю ее, очень люблю возвращаться домой, зная, что она меня ждет. Тепло женщины-друга, соратника – для творческого человека это очень важно. Самое дорогое – когда спешишь домой, где тебя ждут. Только женщина может создать такую теплую домашнюю атмосферу. Тогда и мужчина чувствует себя и маленьким мальчиком, и другом, и главой семьи.

Добавить комментарий