caprict#15

РАНДЕВУ С ЮЛИЕЙ ВЫСОЦКОЙ

Счастье – это тот короткий момент, промежуток времени между
какой-то достигнутой целью, и какой-то целью, еще не возникшей.

Более 70 миллионов людей во всем мире готовят по рецептам Юлии Высоцкой. Талантливая актриса и телеведущая, главный редактор кулинарного журнала, она стала символом современной российской кулинарии и успешно формирует русскую кухню. Лично я могу сказать, что меня научила готовить Высоцкая: тирамису с грушей, сорбе из черешни, сливовый пирог с фундуком, куличи и пасхи – всё исключительно по ее рецептам! Я даже ловлю себя на том, что комментирую сам себе процесс приготовления на кухне…

За чашкой горячего шоколада Юлия Высоцкая поделилась новостями с читателями Caprice cafе de femme. Текст: Алексей Нилов.

– Вы свое первое блюдо помните?

– Я маме оладушки испекла, мне тогда было шесть лет. С тех пор я оладьи ненавижу. А кайф от того, что я готовлю вкусно, когда все едят и хвалят, спрашивают: «А кто это приготовил?», я впервые получила лет в четырнадцать. Мальчишки с таким уважением на меня смотрели!

– В программе «Едим дома» вы часто готовите что-нибудь из итальянской кухни. Италия – ваша любимая кулинарная страна?

– Итальянская кухня – если так можно выразиться, прикладная. Она очень простая, в ней главное – ингредиенты. Есть несколько нехитрых комбинаций, которые ты можешь туда-сюда менять. Если надо приготовить что-то на скорую руку, то итальянская кухня выручает, к тому же, любое итальянское блюдо почти всегда получается вкусным. Моя любимая кухня скорее европейская – какие-нибудь датские блюда или польские жареные пончики.

– А как вы относитесь к русской кухне?

– Я не знаю, что такое русская кухня. Борщ – блюдо украинское, пельмени – китайское, блины и лепёшки есть у всех народов мира. Я родилась в СССР. Советские кулинарные традиции наложили огромный отпечаток на такое понятие, как русская кухня. Блюда стали тяжёлыми, однотипными, салат белый, салат красный, нарезка рыбная, нарезка мясная. А этот наш казённый майонез – ужас! До революции девяносто процентов населения питалось репой и кашей, остальные десять привозили поваров из-за границы — помните месье Оливье и его салат? Если уж на то пошло, то русская кухня по-настоящему возникает сейчас, когда появился доступ к информации, к новым ингредиентам, появилось желание и возможность хорошо питаться. Мне кажется, наступает тот момент, когда у русской кухни открываются новые перспективы. Появляются повара, которые пытаются придумать то, чего нет в других странах – так и рождается национальная кухня.

– Вы уже почти шесть лет ведете на канале НТВ передачу «Едим дома», написали несколько кулинарных книг, а рецепты у вас все не заканчиваются…

– (Смеется) А в ноябре еще вышел журнал «Хлеб-соль» — и он тоже про еду. Читатели не только узнают полезную информацию о том, как надо правильно закупать продукты и что готовить в сезон, но и познакомятся с новыми — очень оригинальными, интересными и простыми в приготовлении рецептами самых разных блюд. Я все время нахожусь в поисках именно таких, не головоломных, рецептов. Мне нужно, чтобы все было быстро, удобно и вкусно.

– С какой целью вы стали издавать кулинарный журнал?

– Меня пригласило издательство «Эксмо», которое публикует все мои книги. Они долго изучали рынок кулинарных журналов и вот приняли решение издавать свой журнал. Меня взяли не столько главным редактором – ведь я не журналистка, сколько редактором креативным, который отвечает за творческую составляющую. Издателям хочется, чтобы журнал имел своё лицо и выглядел так, как нравится мне, потому что моему вкусу они доверяют.

– Кто ваши авторитеты в кулинарии?

– Было время, я страстно увлекалась Похлебкиным. Честно, пыталась приготовить что-нибудь из книги Елены Молоховец. Но кулинарные предпочтения у людей меняются, сколько времени-то прошло. Иногда открываю какой-нибудь модный журнал, беру оттуда рецепт, и получается шедевр. Так что я всеядная.

– Интересно узнать, а вы помните, какой была ваша первая работа? За что получили ваши первые деньги?

– Первые мои заработки были от сдачи бутылок. Помните, раньше бутылки – это было очень прибыльно. Мы встречалась со своими двоюродными братьями-сестрами и соревновались, кто больше сдаст. Тогда одна бутылка стоила 20 копеек, на  эти деньги можно было купить мороженое. А 5 бутылок – это целый рубль. Ну, тратились они, естественно, на мороженое, газировку, кино. В музей я иногда ходила, там нужно было покупать билет.

– В марте вышла Ваша книга о детском питании. Расскажите о ней немного.

– С детским питанием у нас грустная ситуация. Есть миллион книжек о том, как варить супы и жарить мясо для взрослых, но ведь детей нужно кормить иначе. У меня двое маленьких детей, и мне постоянно приходится самой что-то изобретать, адаптировать для них взрослую пищу. Так и накопился материал для большой отдельной книги. Причём там будут не только рецепты, но и полезные советы – как кормить грудью, как прививать детям правильное отношение к семейным обедам и тому подобное. Недавно моя бывшая однокурсница стала мамой, еще одна знакомая родила второго ребенка. Я думаю, вопрос: «Что делать, когда грудью кормить перестану?» знаком любой женщине, у которой есть дети. Сейчас с ужасом смотрю на малышей, которые сидят в коляске и едят чипсы или сухарики из пакетиков. Это же яд! Зачем гробить детей?

– Что для Вас любовь?

– В пьесе Джона Осборна «Оглянись во гневе», в которой я играла в институте, есть замечательная фраза: «Любовь – это работа, она требует нервов и сил». У любви, как и у всякого живого организма, есть циклы развития, и чтобы перейти на следующую ступеньку, нужно постоянно строить отношения. Над ними необходимо работать. Мы с Андреем Сергеевичем вместе уже больше 14 лет. И когда судьба свела меня, начинающую актрису, со знаменитым режиссером Кончаловским, конечно, он помог мне реализоваться в профессии. Я за многое благодарна ему. Но муж для меня, прежде всего, человек, которого я люблю, на которого могу рассчитывать в трудную минуту. Считается, что страсть между супругами не может длиться вечно. Я не согласна. Андрей Сергеевич рассказывал мне про деда, Петра Петровича Кончаловского, и его жену, Ольгу Васильевну Сурикову. В их браке была и страсть, и гармония. Случается, когда союз держится на химии, на физическом притяжении, но и такие союзы могут жить очень долго. Стоит людям коснуться – и летят искры. По-моему, это прекрасно. Может быть, для кого-то в браке самое главное — не кипение страстей. Для кого-то еще брак это не значит уютный дом – гнездо, смех детей и воскресные обеды. Если же случается, что женщина умеет создать уют и вкусно готовит, гармония возникает тогда, когда мужчина это ценит. Прекрасно, когда присутствуют все перечисленные факторы. Но, на мой взгляд, еще необходимо, чтобы каждый из супругов чувствовал крепкий тыл и поддержку. Если моим близким будет угрожать опасность — я за себя не отвечаю. Во мне живет звериное чувство любви и ответственности по отношению к семье. Муж говорит, что он поздно понял, какое это счастье быть отцом и каково это, когда ребенок смотрит на тебя и в его глазах отражается твоя любовь. Ничто не может сравниться с этим ощущением! Мне кажется, что самая крепкая любовь, которая существует на свете, — любовь между ребенком и родителями. Это безусловное чувство, ведь дети любят родителей, какими бы те ни были.

– Вы хотели выйти замуж? Сами себе задавали вопрос: «Женится он на мне – не женится?»

– Нет. Я очень много знаю таких пар, которые живут в гражданском браке по 20 с лишним лет, и счастливы. С другой стороны, общеизвестны истории с шикарными свадьбами и белыми платьями, а семьи распадались через год, а то и раньше. Уезжая к Кончаловскому, я не загадывала, сколько продлится наша совместная жизнь, не строила планов. И, думаю, в моей ситуации это была очень правильная позиция: ничего не ждать, не требовать и не бояться. Естественно, мне хотелось посмотреть мир, так почему бы не воспользоваться такой возможностью? Еще я надеялась, что  удастся найти работу на Западе, поэтому в Англии стала усиленно учить английский. Но через два года мы переехали в Лос-Анджелес. В Америке жизнь, безусловно, очень удобная, но там я совершенно не могла себя найти. Нужно было решать какие-то бытовые проблемы — учиться водить машину, например. Потому что в Лос-Анджелесе, если идешь по улице пешком, ты либо сумасшедший, либо бездомный, и через полчаса тебя остановит полиция, чтобы проверить документы. Я стала заниматься американским произношением, которое после британского мне никак не давалось… Не знаю, если бы прожила там лет десять, может, и смогла бы играть роли каких-нибудь европейских героинь. Но Андрей Сергеевич в 2000 году решил вернуться в Россию. А для меня было очевидно, что прежде всего мне необходимо находиться рядом с мужчиной, который хотел, чтобы я была с ним. Наверное, женские инстинкты у меня развиты сильнее, чем те, что отвечают за карьеру.

– Когда же прозвучало предложение руки и сердца?

– В самолете. Зимой 1997-го  года во время каникул у нас было очень красивое путешествие. Рождество мы встретили в Нью-Йорке, Новый год – в Новом Орлеане, а потом приехали в Майами. Там провели одну ночь в необыкновенном маленьком отеле, где нам дали какие-то потрясающие халаты. И когда уже летели на Ямайку, я пожалела: «Эх, надо было спереть халат!» На что Андрей Сергеевич сказал: «Выходи за меня замуж, я люблю воровок». Думаю, эти слова ему не просто дались. И свои беспокойства по этому поводу у него были. Знаю, что он даже звонил моей подруге и спрашивал: «Слушай, а она вообще серьезный человек, что у нее в голове-то? С кем я связался?» Ну, действительно, у нас разница в возрасте 36 лет, да и я тогда была немножко взбалмошная. А он-то ведь каждый раз женился навсегда,  потому что хотел иметь дом, семью, детей.

– Что для вас главное в браке?

– Товарищество и дружба. Друг тебя не предаст, не оставит. И дело не в изменах, а  совершенно в другом. Мой идеал – отношения между мужчиной и женщиной должны быть безусловными. Не так: «Я тебя люблю, потому что ты умный», а по-другому: «Я люблю тебя, потому что мы вместе и не предадим друг друга». Ведь тыл нужен не только мужчине, но и женщине. Я знаю, что у меня есть человек, который меня поймет и случись что, поможет. Это самое важное. Я знаю много пар, которые прожили всю жизнь вместе, и, возможно, они не всегда были верны друг другу, но они были верны друг другу в самом главном –  в человеческой любви. И я понимаю, как редко случаются такие счастливые совпадения.

– Ваша семья пропагандирует принцип здорового образа жизни. Такое, по-европейски разумное, отношение к своему телу, своему здоровью Вам привил Ваш муж?

– Безусловно, его семена пали в благодатную почву. Я всегда хотела стать спортивнее, лучше, если хотите.  Мне повезло – у меня и друзья такие же были. Детей же среда формирует. Но, естественно, самое большое влияние на меня оказал Андрей Сергеевич. До него я не знала и сотой доли того, что знаю сейчас. Но  я и сама пришла к тому, что мне хочется чувствовать себя хорошо, хочется иметь энергию для того, чтобы жить интересно, красиво и полноценно, а не так себе, когда ты ходишь вялый, сил ни на что нет, и у тебя депрессия, которую ты заедаешь бубликом.

– Эти принципы очень хорошо отражены в Вашей книге  «Ем, бегу, живу». Расскажите немного о том, как Вы над ней работали?

– Я – перфекционист, и где-то этот комплекс отличницы мешает мне жить. Если бы я не карабкалась на вершину Эвереста — тратила бы меньше нервов и энергии, но по-другому не могу. Так и с книгой было. Меня давно интересует здоровый образ жизни – что полезно, что вредно. Я изучила массу литературы – от советов и диет в журналах до серьезных исследований. И, должна признаться, в большинстве случаев стиль изложения был не тот, который я хотела бы видеть в такой книге: либо слишком примитивно, либо слишком сложно только для профессионалов, а мне хотелось иметь в руках серьезный по содержанию материал, изложенный доступным языком. Очень хочется надеяться, что получилось.  Муж посмотрел первые экземпляры: «Ого, печать лучше, чем у предыдущей книжки — значит, добилась своего!» Через полчаса смотрю — он все еще читает. Для меня это награда.

– Что вы вкладываете  в идею здорового питания?

– Один из самых главных стереотипов и заблуждений, что здоровая пища – непременно скучная, диетическая, без сахара, соли. Я с этим  глубоко не согласна! Совершенно не нужно навсегда отказываться, например, от мучного, надо просто знать меру. Нормальная домашняя еда еще никого к ожирению не приводила.  Имеет значение количество съеденного. Один-два пирожка на ужин – это одна ситуация,  а двадцать два – это совершенно другая.  В еде должна быть дисциплина – разгрузочные дни, диета, сжигающие лишние калории физические нагрузки, что хотите. Главное отдавать себе отчет в том, что твое самочувствие зависит не только от того, какая у тебя зарплата, влюбился ты или развелся, какое время года на дворе. Не в последнюю очередь то, как мы себя чувствуем, зависит от того, что мы едим.

– Есть такой продукт, от которого вы категорически отказались навсегда?

– Да, сладкие газированные напитки. Это сигареты будущего. В 40-50-е годы курить было модно, что называется, cool. А теперь мы точно знаем, что это влечет за собой смерть. Уверена, что со сладкими газированными напитками та же самая история.

– Вы спортивный человек, много двигаетесь?

– Я занимаюсь спортом каждый день и помногу, от полутора до трех часов в день. Мне нравится система пилатес – упражнения на растяжку. Здесь не нужно качать пресс, только правильно напрягать определенные участки тела. Полтора часа отработала, пропотела – и все, чувствуешь себя легкой и обновленной. Только нужно разнообразить свои упражнения, иначе организм привыкает и перестает реагировать. Еще я начала бегать, потому что меня  этому научил мой муж. Он сказал: «Побежали». И купил мне кроссовки. И я побежала. Бег – это определенного рода медитация и совершенно не обязательно бежать по 15 километров в час, можно начинать с  трусцой, можно вообще быстро идти. Это замечательный период одиночества и погружения в себя, и многие люди, которые занимаются бегом или, вообще, каким-то таким спортом, которые не включают себе громкую музыку и какое-то совместное с другими людьми прыганье в одной комнате, уверены, что спорт помогает становиться спокойнее, формировать более цельное восприятие жизни.

– Если представить идеальный выходной день, какой он?

– Идеальный выходной? Проснуться не очень рано, сделать зарядку, побегать (хорошо, если в это время на улице не очень холодно), потом всем вместе позавтракать, посидеть, поболтать, потом кого-нибудь ждать в гости, готовить что-то вкусное, принять гостей, и…  чтобы следующий день тоже был выходным!

– А насколько ваша героиня Галя из Ростова-на-Дону в фильме «Глянец» близка вам по характеру, биографии?

– В России почему-то многие восприняли эту картину в штыки, по верхам. А это очень глубокий, пронзительный фильм. В прошлом году мы представили картину во Франции, и интерес там был огромный, и критика была серьезная. Собственно говоря, общее у меня только то, что я родилась в Ростовской области, и история про арбуз тоже из моего детства. Правда, по лицу меня никто не бил.

– Как часто Вам делают предложение режиссёры?

— Работы мне предлагают не так много, интересные сценарии можно перечесть по пальцам. Очень скучаю по московским театрам. Надеюсь, удастся наверстать в этом году.  Мне очень нравятся постановки Камы Гинкаса, Петра Наумовича Фоменко. Очень хочу посмотреть новый спектакль Жени Миронова. Театр это сложный организм,  у каждого режиссера свои актеры, которых он воспитывает и подпитывает. Это правильно. Я в каком-то смысле чужая актриса, наверное, поэтому меня другие режиссеры не зовут, а может, просто больше никому не нравится, как я играю. Никому ничего не падает сверху. А я мечтаю сыграть в детективе, красивую романтическую историю и даже несчастную любовь.

– На носу премьера еще одного фильма с вашим участием – «Щелкунчик», идею которого Андрей Сергеевич так долго вынашивал…

– У меня там две небольшие роли, я играю маму девочки Маши и фею Драже. Получился очень праздничный, яркий, фантастически новогодний фильм – опять повезло! Это очень большое, зрелищное кино, но вместе с тем трогательное, эмоциональное. И интересно то, что и мой сын, которому 7 лет, и взрослые серьезные люди смотрят фильм, одинаково вовлекаясь в историю.

– Я знаю, что для съёмок в «Щелкунчике» Вам пришлось учиться кататься на коньках.

– Да, специально для этой роли пришлось научиться. Несколько лет назад на катке в Нью-Йорке впервые в жизни сделала пару кругов и никакого удовольствия не получила. Но на съемках «Щелкунчика» путей к отступлению не было. Я даже изучала сложные элементы. Когда смотрю на звезд в ледовых телешоу, понимаю, что по сравнению с ними я полный профан. Весной Илья Авербух приглашал меня в «Ледниковый период».  Я отказалась: я трусиха, мне страшно. И как азартный человек, я не люблю проигрывать, не хочу терять сон, аппетит и трястись от волнения. Но со стороны ледовые шоу смотрю с удовольствием, восхищаюсь катанием непрофессионалов  и, как говорят французы, снимаю шляпу. Я думаю, они могут брать призы на мировых соревнованиях. Для «Щелкунчика» мне также пришлось брать уроки вокала: я не поющий человек, могу лишь помурлыкать детям на ушко перед сном. И в компаниях не пою, у меня вообще никогда не возникало желания быть в центре внимания — на самом деле я очень робкая, я очень несмелый человек.

– Раз уж начали про детей, то скажите, готовите ли их к тому, чтобы продолжили славную актерско-режиссерскую кинодинастию, или у них какие-то другие интересы?

– Мне кажется, что человек должен обладать знаниями, должен быть готов к тому, чтобы уметь зарабатывать на жизнь. Актерская профессия, кроме того, что это нелегкий труд, очень зависима не только от режиссеров, продюсеров, сценаристов и так далее, но и просто-напросто от судьбы: повезло – не повезло, поэтому я и стараюсь дать детям хорошее образование. Они изучают языки. Маруся очень любит читать, а Петя хорошо рисует.

– Ваши дети, наверное, любят что-нибудь сладенькое?

– Все дети любят шоколад, и мои не исключение, тем более что и папа у нас любитель шоколада. Но это запретный плод, поэтому сладкое у нас под большим-пребольшим замком. А конфеты всякие я, конечно, сама делаю. Мы – за здоровое питание.

– Маша помогает вам готовить?

– Машу только пусти на кухню! Она бы там дневала и ночевала.

– Дочка говорила вам, кем она собирается стать?

– У Маши часто меняются планы. Мысли об актерской карьере, к счастью, не возникали. У нее более серьезные намерения – одно время хотела стать президентом.

– Она делится с вами своими секретами?

– Конечно, мы ведь друзья. Главное – сохранить эту дружбу на всю жизнь.

– Что Вы любите и что для Вас важно?

– Я люблю, когда солнышко, люблю тепло. Я выросла на Кавказе, где снег выпадает один раз в год и лежит всего три дня. И такая зима меня устраивает больше, чем снежная, бесконечно холодная и серая, как в Москве. И кухню я люблю южную, такую, которая похожа на кавказскую, в которой  много овощей, фруктов, рыбы, трав, как на юге нашей страны или, например, в Италии, Турции, на Средиземном море. Италию нельзя не любить, я здесь не одна. Читайте Гоголя, Чехова, слушайте Чайковского. Есть смысл, что все дороги ведут в Рим. Как нормальной женщине, мне важно, чтобы муж и дети были рядом. Маруся и Петя с нами повсюду, куда бы нас с Андреем Сергеевичем не забросила работа. В каждой стране они учатся в лицее при французском посольстве. Когда Маруся пошла в первый класс, я самостоятельно начала учить французский язык. Мечтаю хотя бы пару месяцев выкроить для интенсивного изучения. Но, вообще, ошибки делать не боюсь. Мне кажется, что очень правильно психологически быть настроенной на то, что ты имеешь право ошибаться. А если очень страшно, всегда можно предупредить собеседника о том, что на языке пока говоришь не очень хорошо и галантные французы, итальянцы, англичане, как правило, отвечают: «Ваш французский гораздо лучше, чем мой русский». Когда Андрей Сергеевич приступал к съемкам фильма «Лев зимой», это была совсем не его инициатива дать мне роль. Он не хотел, чтобы я ехала на пробы. Работа ему предстояла сложная, американские звезды  Гленн Клоуз и Патрик Стюарт, много молодых, талантливых, но неопытных артистов, картина историческая и потом, на мой взгляд, всегда сложно делать римейк. И на кастинг меня вызвал не режиссер, а мой агент. Тур я проходила без присутствия режиссера, только на последнем, перед утверждением, он присутствовал, и утвердили меня тоже американские продюсеры. Конечно, самое главное сомнение — акцент в английском языке. Я собой горжусь – я сыграла без акцента. Когда надо, мы все всё можем, смотря что у виска — пистолет или автомат Калашникова. Сейчас очень хочется научиться садиться на шпагат. Просто так, для себя. Вот Петя умеет, легко тянется в любую сторону, как лягушка. Может, научит меня. Сейчас мы всей семьей получаем огромное удовольствие, когда катаемся на лыжах, друг перед другом хвастаемся, кто сколько сделал «красных или черных» за день. И Петя уже катается почти так же хорошо, как и Маруся. У Пети сейчас такой возраст, когда он постоянно выдает перлы. Маруся это уже переросла. Помню, была чуть поменьше, чем сейчас Петя, грызла ключи. Я спросила: «Зачем ты железо в рот тянешь?» Маруся ответила: «Папа сказал, что железо полезно для организма». Я сперва за детьми записывала, потом перестала – решила, что невозможно всю жизнь запротоколировать. Может, зря… Многое со временем забывается.

– Ведущая кулинарной программы «Едим дома» на НТВ смотрит другие передачи о приготовлении еды?

– С удовольствием! Мне очень нравится ведущий «Кулинарного поединка» Миша Пореченков -как личность и как артист. Хозяин «Смака» Иван Ургант очень талантлив. Другое дело, что в этих шоу еда – одно из действующих лиц, а главные герои – приглашенные звезды. Понимаю, что зрителям интересно, как то или иное блюдо готовят известные люди. В нашей программе главный герой – еда. Я играю второстепенную роль. Что же касается мирового кулинарного телевидения, то впереди планеты всей – Великобритания. Там столько потрясающих программ! Бывает, заинтересует какой-то рецепт из кулинарного шоу, но готовлю эти блюда только дома для семьи, в передачу эти рецепты не попадают – у меня есть профессиональная гордость. Например, уже двенадцать лет готовлю яблочные оладьи по рецепту из программы «Смак». Только там яблоки терли, а на мой вкус их лучше кубиками резать – получается сочнее. Кстати, зарубежные рецепты в первозданном виде редко можно перенести. Чаще всего какие-то ингредиенты надо заменять с учетом наших национальных особенностей.

– Вы сами часто ходите в рестораны? Что предпочитаете заказывать?

– Редко. В Москве очень редко. Я выбираю те рестораны, в которых действительно вкусно, и заказываю блюда, которые невозможно приготовить в домашних условиях. А иногда мне достаточно бокала вина и кусочка сыра – ведь в рестораны я хожу не только, чтобы есть, но и чтобы общаться, и для меня это даже важнее. Вообще, у нас в стране ресторанная культура ещё не развита. В наших ресторанах либо качество еды весьма среднее, либо акцент делается на каком-нибудь невероятном поваре, но в любом случае – все как-то без любви, без души… И потом, по сравнению с остальным миром, у нас страшно дорогие рестораны. Неоправданно дорогие. У каждой вещи должна быть своя цена. У каждой работы должна быть своя цена. Я зарабатываю те деньги, которые действительно зарабатываю, и не хочу быть дураком, которого просто-напросто «разводят».

– Вам интересен ресторанный бизнес?

– Недавно владельцы сети ресторанов предложили мне организовать кухню для одного из заведений. Я обрадовалась — интересно, что может из этого получиться! Одно дело готовить дома, пусть даже на большое количество гостей, другое – в ресторане. Мне доставляет огромное удовольствие смотреть, как уплетают мою стряпню муж и дети. Обожаю угощать друзей. Помню, меня в юности все время кто-то подкармливал. На последнем курсе института я снималась в картине «Игра воображения» с Игорем Костолевским и Любовью Полищук. Работа проходила в Минске, в одной из квартир жилого дома. Дядечка-сосед постоянно готовил обеды и приглашал к себе звезд. А Игорь Матвеевич и Любовь Григорьевна тащили меня с собой. Полищук объясняла дядечке: «Так, Юлька с нами». Сосед был очень недоволен, что за столом у него сидит какая-то шмакодявка.

– Почему Вы решили изменить образ и остригли волосы?  Как-то изнутри чувствуете, что надо меняться?

– Да нет, просто подстриглась Маруся, ей все говорили комплименты о том, какая она красивая. Я подумала, что мне тоже пойдет, и подстриглась. Увидев меня со стрижкой, многие спрашивали: «Юля, в вашей жизни произошли глобальные перемены?» А мне просто надоели длинные волосы, пошла к мастеру и попросила отрезать. Спросила Андрея Сергеевича: «Меня оболванили?» Муж ответил: «Нет, мне нравится». Но была и другая реакция. Знакомая сказала: «О, это что за Питер Пэн?» Я удивилась: «При чем тут Питер Пэн?» Она поправилась: «Ой, Гарри Поттер!» Кому-то новая прическа помогает взглянуть на мир другими глазами. И я бы хотела, чтобы после стрижки все на улице стало ярким, а не уныло-серым. Если бы было так, я, может, без конца бы стриглась или вообще ходила лысая. Так же и c шопингом. Это же бред: вы платите деньги за то, чтобы вернуть бодрость духа! Считаю, что настроение купить нельзя. Правда, к елочным игрушкам отношусь с трепетом. У меня нет ни одной «проходной» — или подарок, или куплена нами специально. В детстве мы украшали елку бабушкиными игрушками 1940-х годов. Старинные шары до сих пор хранятся у мамы в старом картонном чемодане. А когда на Николиной горе мы достали коробки с игрушками и обнаружили несколько разбитых, я очень расстроилась. Елочные украшения надо беречь и передавать из поколения в поколение! Думаю, их Петя кокнул, хотя и не признается…

– Как Вы относитесь к выбору нарядов? Где одеваетесь?

– Как-то мы с приятельницей увидели замечательный черный плащ! Я говорю: «Его нужно купить, это классика, это вечно». Она возражает: «Ты какая-то ненормальная. Нам вечное не нужно!» А мне дороги вещи, у которых есть история, например, по 12 лет, есть такое бархатное платье-долгожитель: оно и сейчас выглядит актуально. Обувь покупаю только удобную, а не ультрамодную – она быстро перестает быть интересной. Вещи, которые не ношу больше года, отдаю.

– Вы актриса, телеведущая, теперь главный редактор журнала, жена, мама… Кем вы сами себя ощущаете в первую очередь? Каковы ваши приоритеты?

– Когда я занимаюсь каким-нибудь конкретным делом, я стараюсь делать его максимально хорошо. Допустим, я занимаюсь журналом, и при этом не могу думать о чем-либо еще. Если разговариваю с сыном, то не думаю о том, что мне надо ехать на пресс-конференцию.

– Вокруг спектакля «Мисс Жюли» Андрея Кончаловского, в котором вы играете главную роль, идут ожесточённые споры – одни им восхищаются, другие его называют излишне натуралистичным, даже кровавым. Как вы относитесь к критике?

– К конструктивной критике людей, которым я доверяю, отношусь очень серьёзно. Прислушиваюсь, соглашаюсь, пытаюсь в дальнейшем учесть все замечания. Критика на уровне «понравилось – не понравилось» мне неинтересна. Если человек что-то делает, всегда найдутся те, кто будет его ругать. Как говорил Максим Горький: «Я не рубль, чтобы всем нравиться».

– Что Андрей Сергеевич чаще всего просит вас ему приготовить?

– Все зависит от периода жизни, от настроения, от того, насколько он расслаблен, чтобы получать удовольствие от еды. Если он чем-то увлечён, то еда, да и всё остальное уходит на второй план. Вчера вот он только в первом часу ночи вспомнил, что весь день ничего не ел, я его и застала возле холодильника. Сегодня буду готовить любимому мужу спагетти.

– А что вы сами ели сегодня на завтрак?

– Йогурт из козьего молока и пару хлебцев.

– У вас с Андреем Сергеевичем дни рождения рядом. Наверняка устраиваете грандиозное семейное торжество?

– По-разному бывает. Иногда это общий праздник, иногда два разных. Собираем человек пятнадцать самых близких нам людей.

– Действие спектакля «Дяди Вани», в котором Вы сейчас играете,  происходит в деревне. А вы бы смогли жить в настоящей деревне, вести свое хозяйство?

– Все зависит от того, с кем жить. Я готова жить где угодно, и при каких угодно условиях, главный вопрос — с кем. Может, конечно, не совершенно везде, но счастье можно найти в любой ситуации.

– Вам для счастья мало надо?

– Много, очень много. И все время – разного. Но иногда, например, для счастья не хватает просто выспаться (смеется). Хочется быть поменьше занятой работой, хотя я так не умею. Если я не буду занята работой — будет катастрофа. Иногда хочется детей видеть почаще. Кто-то замечательно сказал: «Счастье – это тот короткий момент, промежуток времени между
какой-то достигнутой целью, и какой-то целью, еще не возникшей». Я чувствую полное ощущение счастья в конце спектакля, потому что перед спектаклем немножко нервно и не всегда уверена в том, что все пройдет так, как нужно,  особенно, когда есть сильные эмоциональные куски. А когда все сделано, и ты видишь глаза зрителей, партнеров и режиссера, и понимаешь, что сегодня уже играть не надо, то это счастье (смеется).

– То есть полное счастье все-таки видите в работе, нежели в семье, так получается?

– Наверное, нет у меня такого, чтобы все было расставлено по полочкам. Я чаще принимаю решения в пользу семьи. Иногда я отказываюсь от работы, может, даже мне очень интересной, чтобы побыть подольше со своими любимыми и близкими. Так что, если расставлять приоритеты, то семья у меня, конечно, на первом месте.

– Андрей Сергеевич занимается  воспитанием детей?

– Во-первых, он присутствовал при родах. Я считаю, что это очень важно – мужчина должен видеть и понимать, как тяжело и с какой болью твои дети появляются на свет. И, надо сказать, папа очень мужественно держался, выбегал, правда, когда мне становилось особенно нехорошо, но потом, когда отпускало, возвращался. В результате оба раза сам перерезал пуповину. Машу я рожала в Лос-Анджелесе, там никаких форс-мажоров не случилось. А вот к Петьке в Лондон Андрею Сергеевичу пришлось срочно вылетать из Москвы. Я позвонила ему и сказала: «Хорошо бы, чтобы ты уже был здесь». А у него в этот момент какая-то важная встреча проходила, чуть ли не в Кремле, но он тут же рванул в аэропорт. А на дорогах же пробки ужасные. Так он звонил, просил, чтобы на несколько минут задержали самолет. Отец занимается с детьми так же, как и я. Если раньше считалось, что в семье я – строгая, а он многое позволял маленьким, то теперь сам больше требует от Пети, как мужчина от мужчины. Недавно они вдвоем занимались уроками, писали крючочки, а я что-то делала в верхних комнатах. Вдруг слышу, внизу крик, шум. Спускаюсь и застаю такую картину: сидит понурый Петя, а Андрей Сергеевич его громко отчитывает: «Ты не стараешься! Не концентрируешься!»  (Смеется)

– А у вас есть разногласия по поводу воспитания детей с Андреем Сергеевичем?

– Нам в этом плане очень повезло, потому что мы вообще не озабочены тем, кто
хвалит, кто ругает, мы не делим любовь детей. Мы озабочены более серьезными
проблемами. Например, как их вырастить в этом переполненном информацией мире
нормальными людьми. Слишком много ненужной информации, вредной еды, пустых
передач по телевизору. И дело не в том, чтобы их от этого уберечь, а в том,
чтобы что-то дать взамен, открыть глаза на какие-то другие вещи. Потому что,
когда росла я, и уж тем более, когда рос мой муж, это было нормально, дети ходили в библиотеку и брали книжки. Теперь большинство детей сидят около компьютеров или игровых приставок. У нас дома этих вещей нет. Мы пытаемся увлекать их чем-то другим. Так что вот эта проблема меня заботит больше всего, а не то, за что их хвалить или наказывать.

– То есть дома нет ни компьютеров, ни телевизоров?

– Компьютеры есть, но дети используют их только в общеобразовательных целях,
телевизор — только по договору, например, если ребенок очень хорошо себя
ведет, или получает хорошие отметки. А так, только по субботам и воскресеньям разрешаем смотреть фильмы, которые, как нам кажется, имеет смысл смотреть. Конечно, бывает, когда мы идем у них на поводу, и они просят «вредное». Недавно у них была волна увлечения «фильмами-страшилками». Но это всем детям нравится, мы все прошли через это время, когда
рассказывали друг другу страшилки, а лет в 15 смотрели Фредди Крюгера. Совсем запрещать, конечно, нельзя, иначе возникнет этакий культ — запретный плод сладок. Просто нужно предлагать альтернативу.

– А какую альтернативу вы предлагаете детям?

– Например, Маша много читает. А Пете сейчас 7 лет, ему, естественно, совсем не хочется учиться, а тем более учиться читать по-французски и по-английски, к тому же, рядом мама, которая еще заставляет читать по-русски. Его трудно усадить. Он неплохо рисует, занимается каратэ и плаванием.

– То есть детей вы учите сразу еще двум языкам?

– Да, мне кажется, дети должны разговаривать еще на двух языках.

– В какую школу ходят Маша и Петя?

– Они пока находятся на домашнем обучении, а позже будем решать, что же нам дальше делать. Они уже год учатся дома, потому что раньше часто болели. Мы живем за городом, а ездить в Москву каждый день довольно тяжело: далеко, пробки. И получалось так, что неделю в школе, две – дома. Тяжело было, организм не выдерживал.

– Хотите, чтобы все-таки в Москву ездили или, например, в Лондон отправите учиться?

– Может быть, отправим. Мы пока решаем. Дети хотят, чтобы мы были больше с ними. Так что зависит от того, где больше будет работы. Если у Андрея Сергеевича появится новый проект, скорее всего мы заберем их с собой туда.

– У вас большая семья, династия. Часто собираетесь с Михалковыми вместе?

– Это нормальная семья и нет необходимости  традиционными обедами напоминать друг другу, что мы друг у друга есть. У Никиты Сергеевича всегда бывает Новый год, много гостей, и мы,
когда отметим у себя, идем к ним. На Пасху у Михалковых очень вкусно.

– Были ли у Вас гастрономическое потрясение?

– Я вообще потрясений не люблю, мне нравится, когда просто вкусно. Мы много путешествуем, но вот как сказала Алена Хмельницкая, когда я брала у нее интервью для своего журнала: «Каждое мое путешествие становится гастрономическим». Я целиком и полностью подписываюсь под этими словами, потому что мы очень любим вкусно поесть. Кто-то гениальный сказал, а я с удовольствием повторю: «Мы обречены есть, так давайте же есть хорошо». Сейчас это мой девиз. Вот последний раз мы были с мужем в Венеции в одном
хорошем ресторане, и там была фантастическая фокачча, которую они пекут.

– Часто путешествуете? Есть какие-то страны, в которые хочется возвращаться снова и снова?

– В принципе, выезжаем, что называется, в отпуск, на каникулы редко. Чаще всего это какие-то дела. Вот были гастроли в Италии, потом были дела в Германии, в Лондоне – это все были дела. А любимое место – Москва. Здесь мой дом, моя семья.

– Есть ли у Вас рецепты хорошего настроения?

– Грустить, унывать и плакать необходимо, но в меру. Страдание засасывает, разрушает. Юным актрисам часто нравится страдать, а ведь можно так заиграться, что заболеешь. У меня противоположная история,  мне и в институте говорили, что я страдать не умею: «Слишком ты солнечная, Высоцкая. Надо уметь быть темнее». У меня поднимается настроение, когда я танцую. Андрей Сергеевич, глядя, как я перед ним выплясываю, тоже может подурачиться. Уговорить его потанцевать со мной несложно. Правда, в последний раз, это было аж в конце лета. Мы с мужем объединили дни рождения в один, у меня — 16 августа, а у Андрея Сергеевича – 20. Пригласили друзей и так замечательно потанцевали!

– Большое спасибо! Желаю Вашей семье огромного счастья!

 

Интервью с Юлией Высоцкой провел Алексей Нилов.